Биология - Бёрбанк, Лютер - История жизни
08 февраля 2011Оглавление:
1. Бёрбанк, Лютер
2. История жизни
3. Методы работы
4. Селекционные достижения Бёрбанка
5. Итоги научной и практической деятельности
6. Сочинения
Детство и школьные годы
Родился 7 марта 1849 г. в городе Ланкастере, в стороне от главной дороги на Гарвард, близ Бостона в семье фермера и фабриканта, тринадцатым ребёнком из пятнадцати детей. Унаследовал от отца Самуила Уолтона Бёрбанка любовь к чтению, а от матери англичанки — эстетическое воспитание, пристрастие к выращиванию цветов. Мать Бёрбанка устроила сад-парк, где росли садовые и лесные растения. Будучи живым и любознательным мальчиком, Бёрбанк работал в саду, на ферме, на сахарной плантации, собирал дрова в лесу для отопления дома и для построенной дедом гончарной печи. Описывая ландшафт близ Ланкастера, Бёрбанк упоминал мощные вязы, луга, холмы и долины, реку Нэйшуа, и маленькие, окруженные лесом озёра Новой Англии.
Из детских воспоминаний Бёрбанк сохранил впечатление о растущих среди снега сочных растениях, которые он обнаружил, гуляя по зимнему лесу. Зеленые плауны, стелющиеся камыши, сочные вьющиеся растения и жёлтые калужницы получали тепло от родника, который пробивался из земли. В отличие от своих спящих под снегом собратьев, они не удовлетворялись семью месяцами лета, и и радовали глаз яркими красками в лучах солнечного света.
Отец Бёрбанка, используя залежи высококачественной глины на своей ферме, выделывал глиняную посуду. Заводы и фабрики, которые выросли по соседству, сделали более выгодным производство кирпича. Для его обжига он скупал обширные лесные угодья и нанимал множество работников; он хорошо разбирался в качестве и цене леса на корню. Бёрбанк с братом Альфредом в возрасте 6—8 лет находил увлекательным, наряду с другими работниками фабрики, быть погонщиком волов, и развозить кирпич в Клинтон, Ланкастер, Гарвард и другие близлежащие города. С лесопилен Бёрбанков много материала поставлялось на пороховые и бумажные заводы в городе. Бёрбанк писал: «И каким же наслаждением было для меня доставлять материалы фабрикантам ковров, бумаги, тканей, проволоки и видеть изумительные процессы превращения сырья в такие полезные и прекрасные сложные формы»!
В доме Бёрбанков встречались представители духовенства, учителя, лекторы. В период назревавшего гражданского конфликта в США, интеллектуальные и религиозные волнения вызвали высказывания Дарвина и Уоллеса. В круг друзей семьи Бёрбанков входили Эмерсон и Агассис, геолог и автор работы «Эозойские известняки восточного Массачусетса».
Влияние на мировоззрение юного Бёрбанка оказал его двоюродный брат Леви-Земмер Бёрбанк, преподаватель Падукайского колледжа.
Лютер Бёрбанк учился в Академии Ланкастера в штате Массачусетс, где он получил эквивалент среднего образования. Каждая семья в Ланкастере должна была делать взносы на содержание унитарианской церкви. Посещение детьми церкви в воскресенье было обязательным и состояло из утреннего богослужения, воскресной школы с 12 часов, и второго богослужения после обеда. Эти богослужения воспринимались Бёрбанком как утомительные, так же как и шестидневное в неделю обучение в школе.
В 9—10 летнем возрасте он самостоятельно в течение октября и ноября построил дамбу через ручей на ферме, чтобы устроить каток. Это было разрешено под предлогом увеличения урожая клюквы. В Рождество каток был заполнен товарищами и одноклассниками. Сбор клюквы производился при помощи особого вида грабель с длинной ручкой. За час один человек мог собрать несколько бушелей ягод.
Бёрбанк как механик
С детства Бёрбанк живо интересовался вопросами механики, проводил опыты с моделями ветряных мельниц, изготовил из старого чайника паровой свисток. Изготовленную им миниатюрную паровую машину удалось продать для установки на небольшой лодке. В Ланкастерской академии Бёрбанка интересовали рисование и черчение.
Дядя Бёрбанка, Лютер Росс, заведовал деревообделочным отделом большой акционерной компании, у которой были заводы в Вустере, Гроутоне и Чикопии в штате Массачусетс. После окончания школы он стал работать на фабрике в Вустере, где проявил себя как изобретатель. Испытывая нехватку средств, он повысил производительность токарного станка, зарабатывая уже 16 долларов в день. При обточке лесных материалов, однако, поднималась пыль, которая сказалась на его здоровье. Обладая достаточно слабым телосложением и здоровьем, он, к тому же, после ухода с фабрики пострадал от перегревания, пробежав 3 мили в очень жаркий день, чтобы сообщить начальству Бостонской и Главной Эймской железной дороги о том, что искры их паровозов вызвали пожар в лесу отца. Этот случай навёл его на мысль избрать своей профессией медицину, и в течение следующего года он продолжал учебные занятия, намереваясь стать врачом. Впоследствии он считал знания физиологии живых организмов полезными для своей деятельности в качестве селекционера. Однако, после смерти отца семья переехала в Гроутон, штат Массачусетс, где проявилась его врожденная склонность к садоводству.
Работа в Лунебурге
Недалеко от Ланкастера, в деревне Луненбург, Бёрбанк купил 17 акров хорошей земли вместе с домом и стал выращивать овощи и семена для сбыта на рынке. При этом он столкнулся с конкуренцией более опытных садоводов.
В своей книге «Жатва жизни» он впоследствии писал:
«Когда я начал работать, у меня не было никакого специального оборудования — кусок садовой земли и ничего более. Я не обладал ни микроскопом, ни ботаникой Грея,— всё, что у меня было, — мотыга и пара штанов. Я не получил сколько-нибудь систематического научного образования, у меня была лишь ненасытная жажда знания…»
Бёрбанк утверждал, что его овощи «были исключительно высокого качества». Он производил наблюдения и опыты над различными лесными и культурными растениями, включая, в частности, кукурузу и различные виды фасоли, нашёл способ выращивать раннюю сахарную кукурузу в соответствии с запросами рынка.
В это время, в 1872—1874 годах, он активно занимался селекцией картофеля, что привело к созданию знаменитого сорта «Бёрбанк». Однако, Бёрбанк посчитал, что задуманные опыты не могут дать полного эффекта в климатических условиях Новой Англии, и решил переехать в более тёплый климат. Он продал права на свой сорт за 150 долларов и истратил деньги на поездку в Санта-Розу в Калифорнии в 1875 году.
Работа в Санта-Розе
В 1864 году в Калифорнию, где были открыты золотые россыпи, уехали два старших брата Бёрбанка. Они сообщали в своих письмах различные подробности об этом крае. Из сообщений о климате района Тихоокеанского побережья США ему стало ясно, что эта местность наиболее подходит для проведения намеченных опытов. Два старших брата Бёрбанка жили в Калифорнии, в Томалесе, но туда он не поехал, поскольку этот район находился вблизи океана, и климатические условия, как он считал, не подходили для проведения опытов.
Получая письменные советы, и время от времени читая книги и статьи о Калифорнии, которые удавалось достать, Бёрбанк получил представление о различных районах. При выборе места для своих опытов он колебался между местностями Сан-Хосе и Санта-Роза, и наконец остановил свой выбор на Санта-Розе, хотя более крупный город Сан-Хосе, расположенный в центре большого плодоводческого района, по мнению некоторых его биографов, мог дать лучшие стартовые условия.
Поводом, который толкнул Бёрбанка к отъезду, как он впоследствии вспоминал, послужила размолвка с любимой им женщиной. Несмотря на это, они оставались друзьями на протяжении многих лет. В 1875 году, в возрасте 26 лет, Лютер Бёрбанк, взяв в свой чемодан десять картофелин нового сорта, отправился на Запад.
В это время Санта-Роза представляла собой небольшую деревню без тротуаров и без плодовых садов, с пшеничными полями в округе, где Бёрбанку было трудно найти работу и обеспечить себе средства к существованию. Осенью 1876 г. Бёрбанк приступил к работе в питомнике Пеппера в Петалуме — одном из первых питомников в Калифорнии, учрежденном в 1852 г. Там он работал в течение всей зимы и весны, ночью занимая комнату над теплицей, а днём работая во влажной почве. Заболев лихорадкой, он тяжело больным вернулся в Санта-Розу. Он писал: «Мой сосед, видя меня в таком тяжелом положении, доставлял мне свежее молоко, не надеясь, что я когда-нибудь смогу с ним расплатиться». Будучи выхожен нищей старушкой и имея четко определённую цель, он понемногу поправил свое благосостояние.
Тем не менее, описывая природу Калифорнии, он не оставлял энтузиазма и восторга перед чудесами новой земли. В одном из писем матери и сестре того периода он писал:
«Санта-Роза расположена в удивительно плодородной долине, размером около 100 кв. миль. На основании виденного я твердо верю, что в отношении природы это лучшее место на земле. Климат прекрасный. Воздух такой, что просто получаешь наслаждение, вдыхая его. Солнечный свет такой чистый и мягкий. Горы, опоясывающие долину, прекрасны. Долина покрыта величественными дубами, которые размещены так красиво, что руки человеческие не сумели бы достичь такого совершенства. Я не могу описать этого. Я просто готов плакать от радости, когда с холмов смотрю на прекрасную долину. Сады Калифорнии полны тропических растений: пальм, инжира, апельсинов, винограда и т. д. Громадные деревья розы до 30 футов высотою, покрытые бутонами и цветами всех оттенков, собранными в кисти от 20 до 60, как грозди винограда, возвышаются, вьются над домами. Английский плющ обвивает большие деревья — и всюду, всюду цветы».
Приехав в Калифорнию в октябре 1875 г., он только к осени следующего года смог впервые попытаться начать намеченную работу. Днём Бёрбанк работал у плотника, а долгие летние вечера, после дневной работы с молотком, мог посвятить организации небольшого питомника, и уходу за своими сеянцами. По его словам, благодаря плотницкой работе он сумел добиться общего уважения, и это обеспечивало ему постоянный заработок.
Десять привезённых клубней картофеля нового сорта были высажены на участке брата, и к концу второго сезона появился запас клубней нового сорта как на семена, так и на продажу. Продажа картофеля помогла заработать деньги, но, несмотря на более высокую урожайность, величину и гладкость клубней, требовалось время, чтобы покупатели предпочли этот сорт привычным красным сортам картофеля. Но со временем картофель Бёрбанк занял ведущее место на Тихоокеанском побережье.
Первый крупный заказ
Первым крупным заказом Бёрбанка было выращивание 20 тыс. сливовых деревьев в течение 9 месяцев 1881 г. для посадки новой плантации. Этот заказ был дан Уорреном Даттоном, состоятельным купцом и банкиром из Петалумы, который решил взяться за культуру слив в широких масштабах, по возможности без задержки. В марте 1881 г. заказчик пришёл к Бёрбанку и спросил, может ли он поставить ему 20 тыс. деревьев для закладки сада той же осенью. Поразмышляв несколько минут, Бёрбанк счёл это необычное предложение реалистичным, если взять сеянцы миндаля как подвой и заокулировать их в июне. Даттон согласился финансировать опыт и оплатить необходимые расходы на рабочую силу и на приобретение семян миндаля для посева. Кроме двух акров в питомнике, Бёрбанк взял в аренду ещё дополнительно пять акров земли.
Бёрбанк был знаком со свойством миндаля, в отличие от всех других косточковых, «давать всходы так же быстро, как и кукуруза». Он приступил к проращиванию двадцати тысяч миндальных орехов. Семена были разложены на хорошо дренированный крупный песок и накрыты рогожей, на которую сверху насыпались ещё 2,5 см песка — это позволяло просматривать семена, приподняв рогожу.
Примерно через 14 дней семена стали прорастать, после чего их высаживали в питомнике. Сеянцы миндаля были высажены в ряды на расстоянии около 10 см друг от друга с междурядьями около 1,2 м. В конце июня, в июле и августе большие бригады окулировщиков провели окулировку французской сливы на подвои миндаля. Спустя примерно 10 дней, когда глазки прижились, верхушки миндального подвоя, чтобы затормозить их рост и стимулировать рост глазков, были надломлены на высоте примерно 20 см от земли. После того как побеги сливы достигли 30 см в высоту, верхушка подвоя окончательно срезалась. К 1 декабря около 19 500 деревьев были готовы к высадке, остальные были готовы на следующий год. Плодовый сад был разбит на площади в 200 акров за один сезон. Бёрбанк вспоминал: «Обрадованный заказчик назвал меня волшебником и с большим удовольствием оплатил счёт».
Плодовый питомник Бёрбанка
Бёрбанк продавал свои саженцы без коммивояжёров, наличие которых увеличивало бы риск сбыта непроверенных растений, и к нему за саженцами начали стекаться фермеры издалека, за 100 и более миль. Число клиентов настолько увеличилось, что иногда создавались большие очереди.
Впоследствии Бёрбанк приобрёл в Санта-Розе сырую площадь, бывшую дном пруда, которая требовала осушения. Он установил систему дренажных труб на глубине 120 см, которая отводила дождевую воду в ближайший ручей, а в засушливую — напротив, увлажняла почву. Кроме того, потребовалось удобрить тяжелую глинистую почву запахиванием в неё при помощи бригады рабочих 1800 возов навоза, поскольку он был дёшев и находился поблизости.
Желая повысить уровень промышленного садоводства в своём питомнике, и рассуждая о возможности ускоренного выведения качественных сортов, он писал:
«Природа имеет в своем распоряжении множество разнообразнейших способов решать любой сложности задачу создания новой формы растения, не боясь неудач и не ограничиваясь сроками. Человек при своей интеллигентности, применяя систему, по которой действует природа, может и должен найти свои приёмы быстрого создания новых растений. Он не может мириться с миллионами неудач и ждать успеха создания новой формы тысячелетия».
Бёрбанк совершал поездки в окружающие районы, чтобы выполнить заказы восточных и иностранных фирм на семена и луковицы местных растений Калифорнии. В 1880—1881 гг. он посетил район гейзеров, который оказался богат новыми растительными формами.
Около 1884 г. питомник Бёрбанка занял прочное место среди предприятий такого типа, давая доход в 10 тысяч или более долларов в год.
Первая партия японских семян и сеянцев поступила к Бёрбанку 5 ноября 1884 г. Готовясь к её прибытию, он приобрёл участок Диммик и за несколько месяцев до этого подготовил опытные делянки для выращивания представителей экзотических видов плодовых. На следующий год Бёрбанк смог приобрести ферму в Севастополе, на реке Русской, в 7 милях от Санта Роса, где условия были более благоприятными для выращивания некоторых типов растений. Вторая посылка из Японии, включавшая сливу, пришла 20 декабря 1885 г. Опытный участок в Себастополе размером 18 акров, где предполагалось высадить её и культивировать, он приобрёл восемью днями позже.
Имя Бёрбанка, а также его фермы в Санта-Розе и в Себастополе, постепенно получили известность не только в США, но даже за океаном. Его методы выведения новых сортов, однако, встретили неприятие ряда современных ему учёных, которые сомневались в их обоснованности. Один из проповедников с церковной кафедры доказывал, что «он идёт наперекор воле Божией. Если бы такие новые формы были нужны, то Творец сам позаботился бы об их создании».
C 1893 года Бёрбанк прекратил торговые операции и сосредоточился на селекции растений.
Бёрбанк переписывался с европейскими и австралийскими известными растениеводами и фирмами, обмениваясь с ними дикорастущими растениями Калифорнии и полезной информацией. В своей книге «Жатва жизни» он впоследствии писал:
«Эта работа доставила мне много радости и, кроме того, дала деньги. Мало кому известно, но это факт, что калифорнийские дикорастущие цветы и кустарники в Англии и других европейских странах сделались любимыми садовыми растениями».
Бёрбанк вёл переписку и с простыми людьми, прочитавшими газетные заметки и объявления. Они присылали знаменитому садоводу посылки с семенами и клубнями из различных уголков Земного шара.
Влияние работ Дарвина
На молодого Бёрбанка большое впечатление произвела вышедшая в 1868 году работа Чарльза Дарвина «Изменчивость животных и растений в одомашненном состоянии». Бёрбанк вспоминал:
«Эта книга открыла мне новый мир — трудно себе представить, какое значение имела для меня эта книга!».
Другой труд Дарвина, который вышел в 1877 году, «Действие самоопыления и перекрестного опыления в растительном царстве», также попал в руки Бёрбанка и поразил его следующим замечанием: «Поскольку растениям свойственно столько различных и приносящих результаты способов оплодотворения путём скрещивания, из этого факта можно было бы заключить лишь то, что они извлекают отсюда большую пользу, и задача настоящего труда и состоит в том, чтобы показать характер и значение полученных таким путём преимуществ».
Об учении Дарвина он впоследствии высказывался так:
«Моя приверженность в течение всей моей жизни к учению Чарльза Дарвина не была слепой верой в его авторитет; некоторые из его теорий я даже взял вследствие моего небольшого опыта сперва под сомнение. Но со временем у меня все больше было случаев практически проверить его теории в саду и в поле, и чем старше я становился, тем крепче я убеждался, что он — действительный учитель, а все другие — только ученики, как и я сам».
Узнав об анти-дарвинском судебном процессе над учителем Скопсом, Бёрбанк поднял свой голос в защиту учения Дарвина и заявил, что всю жизнь следовал дарвинизму. Он считал, что выведенные им сорта обязаны своим появлением Чарльзу Дарвину.
Общественное и научное признание
Официальные сведения о проводимой работе появились в опубликованной в июне 1893 г. брошюре «Создание новых плодов и цветов», где на 50 страницах был приведён список новых растений. Эта публикация вызвала всеобщий интерес, однако ряд ботаников и растениеводов, за исключением лично посетивших участки Бёрбанка, открыто выражали недоверие. Со временем опытная работа подверглась внимательному осмотру многочисленными посетителями, включая видных помологов, садоводов и ботаников всего мира, скептицизм исчез, а в журналах и книгах появились заметки, которые отмечали и высоко оценивали новую работу. Профессор Де Фриз, который посещал опытные участки Бёрбанка, сказал, что упомянутый каталог 1893 г. дал автору «мировую известность и познакомил его почти со всеми наиболее крупными садоводческими фирмами на земле».
Бёрбанк получил поддержку института Карнеги в 1905 году, до этого производя опыты на собственные средства. Институт предложил помощь в размере 100 000 долларов, в основном, для организации сложной записи «родословной» выводимых сортов, чтобы многие тысячи выводимых им форм получили документальное описание.
Прикомандированные молодые научные сотрудники, однако, оказались в затруднительном положении: работа Бёрбанка была объемной, требовала обширных объяснений, и не имела документально-точных записей. Черновики же были понятны только самому Бёрбанку. Учёные специалисты вынуждены были отказаться от этой задачи.
В 1914—1915 гг. в США было издано 12-томное описание 1250 наиболее выдающихся новых растений Бёрбанка. Будучи снабжённым цветными фотографиями плодов, цветов и др., оно было живо и увлекательно написано, но отчасти лишено научно-документального характера изложения.
Попытка чтения университетских лекций в Станфордском университете не удовлетворяла Бёрбанка, поглощенного целиком опытами над растениями.
Значительные заслуги Бёрбанка в области селекции были признаны особым постановлением конгресса Соединённых Штатов.
С Бёрбанком поддерживали дружеские отношения представители «Белого дома» в Вашингтоне. Федеральное министерство земледелия использовало услуги Бёрбанка в качестве советника по вопросам растениеводства. Бёрбанк был идейным основоположником вашингтонского «Бюро растительной индустрии», которое занималось реорганизацией культурной флоры США.
Публикации в печати, почётные выборы в научные общества, награды, дипломы умножались с каждым годом на протяжении его более чем полувековой карьеры. В то же время, Бёрбанк жаловался на нехватку средств при расширении своих опытов и невозможность запатентовать по законодательству того времени свои образцы растительных форм.
По утверждению БСЭ, Бёрбанк не получал финансовой поддержки от правительства США, и постоянно нуждался в средствах. «Работы Бёрбанка в Америке не получили должного развития, многие выведенные им сорта утеряны или забыты».
Однако, в 1986 году выдающиеся заслуги Бёрбанка были официально признаны организацией, отдающей должное вкладу наиболее видных изобратателей человеческого общества — National Inventors Hall of Fame.
Среди соседей Бёрбанка, которые часто навещали Санта-Розу, был писатель Джек Лондон, живший неподалеку в долине Сонома. У Бёрбанка было много друзей и доброжелателей, среди которых — Томас Эдисон, а также другие известные американцы. Будучи простым и общительным по характеру, он столкнулся с обилием одолевавших его посетителей, и был вынужден ограничить свои дружеские контакты ради опытов с растениями.
Просмотров: 20058
|
|